Doch unter deinem Dekollté tut es immer immer wieder so weh...
Я с трудом преодолеваю подъем, пытаясь удержать наворачивающиеся слезы. Коридор... Меня накрывает волна звуков. Пронзительный звук бандонеона сверлит сердце, мне становится так больно, что я больше не могу сдерживаться и плачу. Я никогда раньше не слышала эту музыку. Слушала много раз, но улавливала, в лучшем случае, только ритм. Теперь же музыка проникает в самые уголки души. Она то льется, успокаивая, то взвинчивается, доводя до предельного нервного напряжения. Я вытираю слезы....
Я проживаю музыку всем сердцем. Человек, который ее писал, знаком со страданием не понаслышке. Я интуитивно чувствую, что танго - это мое спасение. Сейчас мне без него просто не вылезти. Я должна прожить в музыке свою боль. Переболеть и вернуться к жизни, причем, очевидно, - к другой жизни.
Я проживаю музыку всем сердцем. Человек, который ее писал, знаком со страданием не понаслышке. Я интуитивно чувствую, что танго - это мое спасение. Сейчас мне без него просто не вылезти. Я должна прожить в музыке свою боль. Переболеть и вернуться к жизни, причем, очевидно, - к другой жизни.

Сегодня танцуем танго, и значит - не нужно света,
Лететь мотыльком на пламя, поверь мне, совсем не кстати.
Ты чувствуешь, как внезапно кончается наше лето?
А осенью нам не выжить - тепла на двоих не хватит.
Ты таешь в моих ладонях. Взгляд - ниже, шаги - короче,
Заемная страсть вокала... Наш танец, как смерть, недолог.
Мы тремся своей изнанкой о черную замшу ночи,
Где мертвые махаоны снимают себя с иголок.
Ты режешь свои запястья гортанным нездешним словом,
Вишневую кровь ликера используя как приманку.
Десятки чешуекрылых поднимутся в воздух снова
И выпьют по капле душу, введя анестетик в ранку.
Седьмая луна в зените, седьмая фигура в танце.
Осталось всего два такта - изящней и легче, либе!
Но ты оседаешь на пол, а я не могу смеяться -
Холодной булавкой в сердце воткнулось твое "спасибо"...
Лететь мотыльком на пламя, поверь мне, совсем не кстати.
Ты чувствуешь, как внезапно кончается наше лето?
А осенью нам не выжить - тепла на двоих не хватит.
Ты таешь в моих ладонях. Взгляд - ниже, шаги - короче,
Заемная страсть вокала... Наш танец, как смерть, недолог.
Мы тремся своей изнанкой о черную замшу ночи,
Где мертвые махаоны снимают себя с иголок.
Ты режешь свои запястья гортанным нездешним словом,
Вишневую кровь ликера используя как приманку.
Десятки чешуекрылых поднимутся в воздух снова
И выпьют по капле душу, введя анестетик в ранку.
Седьмая луна в зените, седьмая фигура в танце.
Осталось всего два такта - изящней и легче, либе!
Но ты оседаешь на пол, а я не могу смеяться -
Холодной булавкой в сердце воткнулось твое "спасибо"...